Дома советской элиты: где поселились большевики в Москве после революции
В современном Романовом переулке комплекс старых монументальных дореволюционных домов под номером 3 (на фото выше) привлекает внимание множеством мемориальных досок, которые установлены на высоком цоколе двух жилых корпусов, выходящих в переулок. Этот адрес в советское время был известен под двумя названиями: «5-й Дом Советов» и «Грановского, 3» (так как в советское время современный Романов переулок был улицей и носил имя известного русского историка). Так чем же знаменит этот дом?
В марте 1918 года советское правительство переезжает из Петрограда в Москву. Сразу встает вопрос о том, где размещать рабочие кабинеты правительства и куда заселять работников. Москва в 1918 году была перенаселенным городом, и в улучшении жилья нуждалось около 1 млн человек, а здесь появляется еще и целая армия государственных работников с семьями — примерно около 100 тыс. человек. Кремль серьезно пострадал в период осенних событий 1917 года и находился в процессе ремонта. Да и переселить всех чиновников в самое сердце новой советской столицы было невозможно — в Кремле не хватало места.
Весной 1918 года под нужды жилья для государственных работников отводят гостиницы и дома с удобствами (водопроводом, канализацией, центральным отоплением) и комфортабельные гостиницы. Так, гостиница «Националь» становится «1-м Домом Советов». Здесь в марте 1918 года жил Владимир Ильич Ленин с супругой и сестрой и вся верхушка новой власти, так как в Кремле в то время еще шли восстановительные работы. Также под «2-й Дом Советов» приспособят гостиницу «Метрополь», а бывшую Духовную семинарию в Божедомском переулке отдадут под «3-й Дом Советов». Монументальный доходный дом с гостиницей «Петергоф», расположенный на углу Моховой и Воздвиженки, приспособят под «4-й Дом Советов». А для «5-го Дома» выберут располагавшийся неподалеку комплекс бывших доходных домов, которыми до 1918 года владел Александр Дмитриевич Шереметев.
Текущее состояние дома
«По нашим оценкам, квартиры в доме по адресу Романов переулок, д. 3 в настоящее время стоят от $15 тыс. до $20 тыс. за 1 кв. м в зависимости от состояния квартиры, этажа, на котором она расположена, и ее метража», — говорит руководитель отдела продаж городской недвижимости IntermarkSavills Кристина Томилина.
Фасады всех трех корпусов выполнялись в едином стиле и сочетали в себе стилистику необарокко и неоренессанса. Самым нарядным по оформлению оказался первый корпус с массивными порталами парадных подъездов и эркерами лестничных клеток. Все три корпуса Мейснер увенчал мансардными крышами с башеннообразными завершениями по углам. Охристая и терракотовая окраска фасадов всего жилого комплекса придавала ему помпезную монументальность и величественность. Этот жилой комплекс сразу же облюбовали артисты Большого театра и музыканты Московской консерватории, которых опекал А. Д. Шереметев. В этом доме с 1890 по 1895 год жил композитор Антон Степанович Аренский.
Москва в 1918 году
А в 1918–1919 годах, когда квартиры были национализированы, все три корпуса доходного дома переименовали в «5-й Дом Советов». Последний, мансардный этаж так и оставили коммуналкой, и здесь еще долгое время жили уплотненные коренные жители и их потомки. А цокольный этаж отдали персоналу, обслуживающему домовое хозяйство, — слесарям, электрикам и малярам.
Остальные квартиры были распределены между советскими военачальниками Гражданской войны, служащими государственных организаций и академиками. В разное время здесь жили С. М. Буденный, К. Е. Ворошилов, А. А. Жданов, Г. К. Жуков, Л. М. Каганович, А. Н. Косыгин, Г. М. Маленков, В. М. Молотов, А. Я. Вышинский, К. К. Рокоссовский, Л. Д. Троцкий, Н. С. Хрущев и др. Ряд мемориальных досок, повествующий о жителях этого дома, тянется вдоль всего современного переулка.
Как и любые другие дома, «5-й Дом Советов» не обошли репрессии конца 1930-х — середины 1950-х годов, и состав жильцов здесь неоднократно менялся. Членов семей «врагов народа» выселяли из этого дома, в квартиры въезжали новые жильцы. Для обстановки выделялась казенная мебель, так как достать ее, чтобы полностью обставить большие многокомнатные квартиры «5-го Дома», было сложно.
Квартиру маршала Жукова выставили на продажу
В самом центре столицы продается 5-комнатная квартира общей площадью 189 кв. м, в которой некогда проживал маршал Победы.
Старинный дом неподалеку от станции метро «Арбатская» в Романовом переулке (ныне Романов переулок, дом 3, корпус 1) был построен еще в 1898 году. Вплоть до Октябрьской революции 1917 года в нем жили ведущие артисты московской консерватории и Большого театра, врачи, адвокаты и даже один академик — химик Сергей Наметкин.
Уже после революции в этом доме находилась конспиративная квартира английского разведчика, позже арестованного ЧК и начавшего работать на Советы, Сиднея Рейли. Дом приглянулся и советским властям, его даже называли Пятым домом Советов. В свое время помимо Георгия Жукова здесь проживало немало известных людей: маршалы Константин Рокоссовский, Клим Ворошилов, Семен Буденный, глава Совмина СССР Алексей Косыгин, генсек Никита Хрущев. И даже Лев Троцкий — после того, как его изгнали из квартиры в Кремле.
Сейчас квартира в таком историческом доме стоит от 120 млн рублей.
Правда, по словам риелтора одной из компаний, выставивших на своем сайте объявление о продаже, жилье нуждается в капитальном ремонте (хотя по фотографиям этого не скажешь).
— Квартира, конечно, находится в убитом состоянии и ее надо ремонтировать. Кроме того, тут деревянные перекрытия, так как дом старинной постройки. Сейчас над этой квартирой живет художник Александр Шилов. Кстати, подъезд дома, в котором находится квартира, тоже находится в среднем состоянии, — рассказала мне риелтор.
Владельцы — большая семья, которая хочет разъехаться. Они никак не связаны родственными узами с семьей маршала, ведь это не последняя квартира, где жил Жуков (подробнее об этом периоде жизни легендарного маршала — в следующем материале).
— В домовой книге сохранились записи о том периоде, когда в этой квартире жил Георгий Константинович Жуков, — уточнила риелтор. — Но не думаю, что стоит тут создавать музей маршала: даже просто перевести квартиру в нежилой фонд может оказаться трудноразрешимой проблемой, поскольку она находится на втором этаже.
Дом Победы. Как жили советские генералы и маршалы после войны
С начала года в нашей газете была опубликована серия материалов под рубрикой «Полководцы Победы». Читатели просят нас продолжить эту тему, в частности, рассказать, как жили семьи прославленных маршалов после войны, как был устроен их быт и т.д. На этот счет существует немало мифов. А как все было на самом деле?
Бывший доходный дом Шереметева в Романовом переулке видел разных жильцов — старых коммунистов, партийных деятелей, министров и героев войны — маршалов Победы. Здесь жили Жуковы и Василевские, Буденные и Тимошенко, Рокоссовские и Коневы, Малиновские и Мерецковы, Голиковы и Чуйковы. О том, что эти семьи отличались от других своим благосостоянием говорить не нужно. Не все родившиеся в этом доме дети знали в те времена, что бывают коммунальные квартиры, что в стране еду получают по карточкам, что не все на дачу ездят на автомобилях и что, кстати, не у всех есть дачи. Но настоящим богатством, тем, которое досталось потом и кровью, колоссальной самоотдачей и беззаветным служением родине, богатством, которое невозможно изъять и которого невозможно лишить, была их всемирная слава, почет, уважение и любовь нескольких поколений советских людей.
Дом на набережной
Те из полководцев, кто уже до войны работал в Москве, жили на улице Серафимовича, в «Доме на набережной». Жуковы, например, провели там всего несколько месяцев — с февраля 1941-го до летних каникул. Потом прямо с дачи уехали в эвакуацию. Иван Степанович Конев с первой женой жил в этом доме перед войной, но после развода возвращаться туда не захотел. Когда в 1946-м году он вместе со второй женой Антониной, с которой познакомился на фронте, вернулся в Москву из Вены, жил в санатории в Архангельском, а вскоре уехал командовать Закарпатским военным округом.
В музее «Дома на набережной» «РГ» рассказали, что тех, кто не смог эвакуироваться, переселили на Якиманку, дом 50. А до этого во время бомбежек жители спускались в бомбоубежище под первым корпусом. Там были двухэтажные нары и огороженные простынями пространства для привилегированных. Но они в основном пустовали. Во время бомбежек дом шатался, говорили, что если немцы прорвутся в столицу, то его взорвут. Уже во второй половине октября квартиры уехавших были вскрыты сотрудниками НКВД. Жители считали, что их минируют. Обратно возвращались в 42-м году, но эти жильцы туда уже не вернулись.
Грановского, 3
Когда в начале 43-го года из Куйбышева приехала семья Георгия Константиновича Жукова, его жена Александра Диевна и дочери Эра и Элла поселились уже на улице Грановского. У Эллы Жуковой остались такие воспоминания: «Квартира была практически пустая, мы долго ее обустраивали. Казенной мебели было немного. Позднее родители стали докупать новую».
У Жуковых была шестикомнатная квартира, те, кто жил в восьми и девяти комнатах, тем более не могли до конца их обставить. Для этого жильцам предоставлялась казенная мебель и утварь, за пользование которой была установлена ежемесячная плата. В начале 80-х гг. они получили возможность эту мебель выкупить за символическую цену.
Бытует мнение, что обслуживающий персонал дома сплошь состоял из сотрудников и агентов спецслужб. Может быть, отчасти это и так, но именно отчасти. Так, высшим чинам министерства обороны полагались домработницы, которых нанимали для них по линии хозяйственного управления МО. Но не все пользовались этим правом. Например, у К.К. Рокоссовского работала женщина, которая попала к нему еще в 1940 году на Украине. Она прошла вместе с его семьей всю войну и жила у Рокоссовских в течение сорока шести лет. Никакого отношения к спецслужбам она не имела.
Не стоит думать, что в доме были только «привилегированные» жильцы. В одном подъезде жили маршалы Конев и Рокоссовский, Вячеслав Молотов с семьей занимал целый этаж, а на 5-м этаже в том же подъезде была коммуналка, в которой жили потомки простых людей, отцы и деды которых не были ни вождями, ни героями. Например, люди, предок которых был шофером в гараже Совнаркома. В полуподвальных помещениях жили рабочие, обслуживающие домовое хозяйство — слесари, электрики, лифтеры, маляры. Их дети играли во дворе дома вместе с детьми маршалов и партийных секретарей.
На улице Грановского располагалась также столовая лечебного питания при четвертом главном управлении Минздрава СССР, которую жильцы называли «Кремлевской столовой». Она была не бесплатной — каждому прикрепленному выдавались талоны на обед и ужин. В 80-е годы их стоимость составляла 2 рубля 10 копеек и 2 рубля 50 копеек соответственно. На эти талоны можно было пообедать и поужинать в столовой согласно меню на данный день, заказать обед или ужин на дом или взять продукты «сухим пайком» на соответствующую сумму, расплатившись талонами. Там же находилась небольшая парикмахерская, в которой стриглись многие жильцы.
Война началась
Как во время войны протекала жизнь в доме на улице Грановского, «РГ» рассказала дочь маршала Ф.И. Голикова Нина Филипповна, которая жила в нем с 1940-го года:
«Никогда не забуду тот день, когда началась война. Мы, дети, бегали во дворе, играли. Помню, что был тогда Костя Тимошенко (сын С.К. Тимошенко, тогда — наркома обороны), три дочки Малышева (В.А. Малышев, тогда — нарком тяжелого машиностроения), трое детей было у министра финансов Зверева. С нами не играл только Юрий Шкирятов (сын М.Ф. Шкирятова, тогда заместителя председателя Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б)). Он был единственным и поздним ребенком, родители его оберегали, и когда мы убегали, няня выводила его подышать свежим воздухом.
Во время этой игры моя мама вдруг открыла окно и крикнула: «Нина, домой! Война!» Все мы замерли и разбежались по квартирам. Нам было по девять-десять лет, но мы уже знали о Халхин-Голе, об озере Хасан, что-то слышали о финских делах и по-своему, по-детски знали, что такое война. А потом началось трудное время, когда особенно сказались добрые дружеские отношения жителей дома. Мамы мальчиков посылали их помогать соседкам, например, заклеивать окна. В четвертом подъезде было устроено бомбоубежище в подвале, и когда мы туда спускались, все старались друг другу уступить место получше. Мы гордились своими мамами, которые поднимались на крышу сбрасывать зажигалки, таскали мешки. Все были в то время в одинаковом положении, жены маршалов и министров, как и другие женщины, надевали клеенчатые передники, огромные перчатки, носили щипцы, которыми брали зажигалки. Но это продолжалось не очень долго, потому что началась эвакуация. Мы не хотели уезжать. Так как папа уже 7-го июля в качестве главы советской военной миссии был отправлен в Англию и Соединенные Штаты вести переговоры о помощи, мама решила его дождаться. Но когда главное разведывательное управление, в котором папа работал, эвакуировало свои семьи, его заместитель сказал маме: «Вы в какое положение меня ставите? Приедет Филипп Иванович и спросит: «А почему моя семья не уехала вместе со всеми?» И нам пришлось уехать в Челябинскую область, туда же, где были и Василевские. Вернулись мы в апреле 42-го года. Для того чтобы семьи военнослужащих не голодали, были заказы в министерстве обороны. В соседнем военторге раз в месяц можно было получить муку, масло, коробочку яиц.
Все жили очень дружно, помогали друг другу. Помню, как ходили из квартиры в квартиру, чтобы что-то спросить, узнать, как дела. Если кто-то получал письмо с фронта, делился своей радостью. Моя мама и другие женщины были членами попечительского совета детского дома в хлебном переулке. Это были дети, родители которых погибли на фронте. Совет организовывал концерты в Большом зале Консерватории. Билеты и даже программы были очень дорогими. Артисты — Лемешев, Русланова, Козловский — выступали бесплатно, и все, что мы собирали, отдавали в фонд этого детского дома. Мне было доверено ходить по подъездам — продавать эти дорогие программки. Интересно, что люди покупали по несколько штук, даже зная, что не пойдут на концерт. В 44-45-м годах в наших квартирах показывали кинофильмы. Мы приходили друг к другу спросить, видели ли соседи такой-то фильм и, если нет, сказать, чтобы приходили, когда его привезут. Помню, как на стене между окнами вешали экран, а в дверном проеме вставал военный киномеханик с аппаратом, и мы смотрели трофейные фильмы.
В нашем доме была партийная организация, секретарем которой была Нина Петровна Хрущева. Вообще у нас были очень интересные жильцы. Я помню Якова Джугашвили в первые дни войны, до того как он ушел на фронт. В длиннополой шинели, немного сутулый. Он жил в третьем подъезде, и мы звали его «сын Сталина». Яков и его сводная сестра Светлана Аллилуева, видимо, очень дружили. Когда он выходил из дома, она, как правило, ждала его во дворе. В нашем подъезде больше всего любили и уважали Отто Юльевича Шмидта. Нам не хватало того, что мы о нем слышали, и мы сами сочиняли и рассказывали друг другу невероятные истории. А мальчишки больше всех любили Буденного и Тимошенко. Когда те приезжали с работы, ребята выстраивались у подъезда и отдавали им честь. И, нужно сказать, ни Буденный, ни Тимошенко никогда не относились к ним как к детям. Они очень серьезно, по-деловому, тоже отдавали честь. Нам не нравился Вышинский (Андрей Януарьевич, прокурор СССР). Он жил в 5-м подъезде, и нам казалось, что у него притворная улыбка. Мы звали его «дядя Вышинский» и считали, что это — официально. Что касается меня, я до сих пор с благодарностью вспоминаю маршала Александра Михайловича Василевского. В его квартире была комната, которая называлась «телефонная» — там стоял телефон с прямой связью с фронтами и всегда сидел дежурный офицер. Когда Василевский знал, что в такое-то время он будет связываться с таким-то человеком на таком-то фронте, он посылал адъютанта сказать жене этого человека, чтобы она пришла. Я очень хорошо помню, как мы с мамой, взявшись за руки, бежали через двор из пятого подъезда в третий подъезд. Представьте: 43-й год, а я слышу голос папы с фронта. Это была одна, две, может быть, три минуты. Но это было такое счастье!
После войны полководцы были очень заняты, и мы редко их видели. Они садились в машину у подъезда и уезжали. В нашем четвертом подъезде жили Мерецков, Тимошенко, Буденный, Малиновский, мой отец. Я уже была взрослая, но не припоминаю, чтобы они общались между собой. Знаю, что встречались маршалы в основном на дачах. Дом прослушивался, а при их занятости собираться за чашкой чая, чтобы говорить о погоде — это не стоило их драгоценного времени. А вот жены и дети общались. Многие из нашего дома учились в так называемой правительственной школе в районе площади Маяковского. Некоторых детей туда возили на машине. Вообще у большинства жильцов были автомобили. Если глава семьи ездил на «ЗИСе», то, когда нужно было поехать куда-то по домашним делам, приезжала «эмка». Для нас это было нормально.
Помнятся и тяжелые, трагические времена, когда по «Ленинградскому делу» арестовали Алексея Александровича Кузнецова, жившего в 6-м подъезде (в 1946-49 гг. секретарь ЦК ВКП(б). В 1949 году был репрессирован). В доме его звали «Ленинградский Кузнецов». Помню, как сняли с работы Вознесенского (в 1946-1949 гг. заместитель председателя Совета министров СССР. Член Политбюро). Он жил в подъезде N4 и, когда он впервые вышел из дома без машины и без охраны, замер весь двор, даже дети.
Была в нашем доме и общественная жизнь. Как-то раз все собрались в «красном уголке» на встречу с кандидатом в депутаты. По нашему округу выдвигался Евгений Самойлов — очень известный, популярный актер. Молодой, красивый, обаятельный. Сесть было негде. Люди стояли возле окна в «красный уголок», возле двери. Потом все это обсуждали. В том же «красном уголке» супруга конструктора Мясищева вела кружок вязания и вышивки. Это у нее так хорошо получалось, что туда бегали и девочки и мальчики. Уже после войны к нам переехали Коневы, Малиновские, Рокоссовские. Рокоссовский, как и мой отец, работал неподалеку на улице Фрунзе (сейчас ул. Знаменка) в министерстве обороны и на работу ходил пешком. Мы нередко встречали его, когда он шел домой и он всегда со всеми здоровался. Что нам невероятно нравилось, так это праздничные дни, когда все маршалы выходили нарядные, в парадной форме и при орденах, чтобы идти на парад (как правило, они шли пешком). Все замирали и смотрели, как они выходят из подъезда. Те, кто выходил в одно время, здоровались, поздравляли друг друга. Они были строгими, мы перед ними робели, а наши дети — нет. Как-то раз мой сын Саша сидел на ступеньках подъезда, в это время из дома выходил Георгий Константинович Жуков. Он увидел ребенка, наклонился, погладил по голове. Саша посмотрел на него и сказал: «Подумаешь! У моего дедушки такая же папаха!» Жуков засмеялся и пошел дальше.
Жуков
Семью Георгия Константиновича в доме приняли очень радушно. Александра Диевна Жукова дружила с Марией Васильевной Буденной и Анастасией Михайловной Тимошенко. Они чуть ли не ежедневно ходили друг к другу в гости. Маленькая Элла сидела с мамой, благодаря этому научилась читать: «У нас лежали газеты и я все время спрашивала у кого-нибудь из взрослых: «Что это за буква, а эта что значит?» Им хотелось пообщаться и, чтобы я не мешала, они называли мне нужную букву. Папа довольно часто, хоть и не надолго, приезжал в Москву. Мы всей семьей ездили на аэродром его встречать. И в один из приездов, я начала читать ему вывески магазинов. Он не сразу в это поверил». Мария Васильевна Буденная старалась занять детишек, лишенных детского сада — она организовывала кружки танцев, музыкальные кружки. Позднее, в 1956 году, она же организовала кружок кройки и шитья. На занятия кроме нее ходили Вера Николаевна Кузнецова, Александра Диевна с Эллой, Раиса Яковлевна Малиновская.
Георгий Константинович начал жить на Грановского только в 46-м году, по возвращении из Германии. На работу в министерство обороны он ходил пешком. Обедать всегда приходил домой. Вечером после ужина долго работал с документами. По словам Эллы Георгиевны, несмотря на то, что у маршала был свой кабинет, работать он предпочитал в столовой за обеденным столом.
Семья Жуковых не питалась в кремлевской столовой. Продукты — в основном то, что нельзя было купить в магазинах, брали «сухим пайком», а готовили дома. Все остальное покупали в соседнем Военторге. В том самом, в котором во время войны был спецраспределитель для военных и Элла с мамой несколько раз получали в нем американские консервы, поступавшие по лендлизу.
Через два года после победы — в 1947-м году в квартире маршала Георгия Жукова прошел обыск. Эра Георгиевна до сих пор помнит те дни: «Они сидели у нас в квартире и переписывали имущество, хотя по большей части оно было казенное». По «делу Жукова» были арестованы его друзья и соратники — генерал Крюков, его жена — певица Лидия Русланова, член военного совета 1-го Белорусского фронта Константин Телегин и др. Самого Жукова не арестовали только потому, что за него вступились другие полководцы Победы. О несметных сокровищах, якобы найденных у этих арестантов с большими звездами на погонах, до сих пор ходят легенды. Как все происходило на самом деле, описывал в своем письме из заключения другу — К.К. Рокоссовскому — сам Телегин.
«В основу этого обвинения положили не показания свидетелей, говорящих фактами о том, что где-нибудь со складов и др. мест я расхищал собственность, принадлежащую нашему государству, нет, а только вещи, изъятые у меня на квартире, а также общие провокационные, голословные, без единого факта показания «свидетелей» о том, что я «занимался расхищением социалистической собственности и грабежом трофеев». Вот и все. Но этого оказалось достаточно суду, и я осужден, заклеймен позором, изолирован. Ты ведь знаешь, что это наглая ложь. Правда, из Германии привезено было имущество, но оно куплено за те 200 тысяч марок, которые я получил от государства. Ведь ни один честный работник не покажет, о том, что я где-то грабил какие-то трофеи, собирал, укрывал от государства. Этого не было. На купленное было 44 счета и квитанции, их изъяли и уничтожили, обезоружив и меня и семью в возможности отвергнуть это обвинение. В изъятые вещи включили буквально все старое, ношенное, чиненное, все ложки, ножи, вилки. Семья осталась совершенно разоренная, только в том, что было на себе, но зато получился большой перечень имущества для обмана партии и правительства. Я требую произвести качественную оценку имущества, но оказалось, что оно в том же 48 году уже все растранжирено. Грубо нарушая закон государства, до суда, до его решения — имущество уже было ликвидировано, и опять-таки с одной целью — лишить меня и семью возможности доказать, что там, где они зачислили шелк — проходил вискоз, там, где шерсть — искусственное волокно, там, где меха — куски старых мехов (они пошли тоже за меха, вывезенные из Германии)».
Прекрасно помнит события тех лет и сын А.М. Василевского Юрий: «В 1948 году мы с Эрой поженились, и я поселился у Жуковых. Георгий Константинович был в ссылке в Свердловске. И обязательно перед каждым праздником являлись три дюжих молодца и требовали освободить квартиру в такой-то срок. Я как-то позвонил Георгию Константиновичу, спросил, как быть, он ответил: «Передай им, что мы выезжать не будем, пусть сами вывозят». Я в следующий раз так и сказал, но предпринять что-либо они побоялись. Все это так и продолжалось».
Жуковы и Василевские и до войны тоже были соседями — они жили в одном доме в Сокольниках на 11-й Сокольнической улице. Семья Василевских поселилась на Грановского в начале войны. Но Юрий Василевский рассказал «РГ», что его отец жил в основном на даче.
Малиновский
Малиновские поселились на Грановского осенью 1956-го года. После войны они жили в Хабаровске, квартиры в Москве не было, поэтому, приехав в столицу, полгода провели в гостинице «Москва». После того как Никита Хрущев перебрался с Грановского в особняк на Ленинских горах, семья Малиновских въехала в квартиру N95. Дочь маршала Наталья Родионовна рассказала «РГ», что самые яркие воспоминания о той квартире приходятся на начало Карибского кризиса. Родион Яковлевич Малиновский был тогда министром обороны.
«Мама целыми днями сидела на подоконнике и смотрела на улицу — не приехал ли папа. Его не было несколько недель. Периодически он звонил и говорил, что, возможно, заедет. И снова пропадал на несколько дней». Еще запомнилось, как в гости приходил Гагарин — герой маленькой Наташи и ее сверстников. Из соседей Малиновские больше всего общались с Буденными — жили в одном подъезде, вместе ездили на лифте, да и дачи были рядом.
Конев
В начале пятидесятых в дом въехали и Коневы. По возвращении из Закарпатского военного округа семья поселилась в квартире N59. Наталья Ивановна Конева, дочь маршала, помнит то время, когда в доме не было центрального отопления и квартиры обогревались красивыми печами, которые были выложены белыми керамическими плитами. Потом в доме был сделан ремонт и эти печи стали предметами декора, печь на кухне была накрыта клеенкой и превратилась в столик, а в квартире появились батареи и газовая плита. Особенно запомнилось Наталии Ивановне празднование отцовского юбилея. В 1967 году маршалу Коневу исполнялось 70 лет. «28 декабря в день рождения отца был мороз, улица Грановского была заметена снегом. Рано утром, когда за окнами еще было темно, раздался звонок в дверь. На пороге стоял адъютант маршала Рокоссовского, жившего на два этажа выше в квартире N63. У него в руках была корзина, а в ней куст белой сирени, которую отец очень любил. Сейчас нас сложно чем-то таким удивить, но в те времена сирень зимой — это была фантастика! Отец был в восторге. Весной он высадил ее на госдаче в Архангельском. Вечером в тот день собрались гости. Ради такого случая отец нанял повара и официантов. Разногласия прошлых лет были забыты. Пришли все маршалы, писатели Константин Симонов, Борис Полевой. Все поздравляли отца. Об этом дне рождения Константин Симонов писал в своих воспоминаниях «Глазами человека моего поколения».
Рокоссовский
Маршал Рокоссовский поселился на Грановского в 1957 году. В конце 1956 года он вернулся из Польши, где в течение семи лет был министром обороны. Как раз в это время адмирал флота Кузнецов был снят с поста главкома ВМФ и должен был освободить свою квартиру N 63. Ее предложили К.К. Рокоссовскому, он согласился, и произошел своего рода «обмен» — маршал въехал в квартиру Кузнецова на Грановского, а Кузнецов — в его квартиру на Горького. Внук маршала Константин Вильевич Рокоссовский вспоминает, как впервые приехал в эту квартиру: «Она была еще пустая и на меня произвело громадное впечатление гулкое эхо, раздававшееся по огромным комнатам». Семья до самой смерти маршала в 1968 году так до конца и не смогла «освоить» этих просторов — две комнаты из 9, имевшихся в наличии, так и не были никогда обставлены, и в них хранились всякие чемоданы, корзины с ненужными вещами. Рокоссовские вели довольно замкнутый образ жизни. Только дети общались между собой. Маленький Костя был особенно дружен с внуками Ф.И. Голикова Сашей и Верой и внуками В.М. Молотова Славой и Любой, жившими в том же подъезде этажом ниже. «Одно из ярких воспоминаний детства — как я сижу на одном колене Молотова, а на другом Славик, и Вячеслав Михайлович говорит — «Ну вот, вы у меня, как Дон Кихот и Санчо Панса» — я был тогда длинный не по годам и худой, а Славик младше года на два и, соответственно, маленький».
По словам Константина Вильевича, особое внимание детей привлекала будка охраны, стоявшая возле ворот. «Охранники никакой формы, камуфляжа или чего-либо напоминающего принадлежность к силовым структурам не носили. Однако в результате одной «секретной» операции, проведенной по всем правилам военного искусства, с применением отвлекающих маневров, удалось установить, что в ящике стола, стоящего в будке, у охранника лежит. самый настоящий пистолет!»
Где жил маршал жуков в москве
Георгий Жуков, выдающийся военный деятель СССР, это имя увековечено в истории благодаря своим победам во Второй мировой войне. Но также он несомненно является интересным историческим персонажем, о личной жизни которого также интересно узнать. В данной статье мы поговорим об одном аспекте личной жизни маршала — его местах жительства в Москве.
Жуков многократно менял свое место жительства в Москве, однако каждый дом, в котором он жил, и сегодня является неотъемлемой частью истории города. Они свидетельствуют о жизни и карьере маршала, а также являются значимым элементом культурного наследия Москвы.
В данной статье мы расскажем о каждом из домов, в которых жил Жуков, а также о том, какой опыт извлекла московская культурная среда из того, что эти дома являлись домами для такого выдающегося человека.
Места жительства маршала Жукова в Москве
Маршал Жуков — один из героев Великой Отечественной войны и один из наиболее уважаемых личностей в истории России. Он провел большую часть своей жизни в Москве и имел несколько мест жительства в разных районах города.
Одним из наиболее известных мест жительства маршала Жукова была его квартира на улице Зверинецкая, №21. Это была большая трехкомнатная квартира, которую Жуков приобрел уже после войны. Здесь он прожил до конца своих дней, и сегодня это музейный объект, где сохранились многие вещи из жизни маршала.
Еще одним известным местом жительства Жукова была его дача в Строгино, на берегу Москвы-реки. Это было место, где маршал проводил много времени в отдыхе и занимался своими увлечениями — рыбалкой и охотой. Сегодня на месте этой дачи находится мемориальный музей Жукова.
Также Жуков имел квартиру на проспекте Мира, где он жил в конце 1940-х и начале 1950-х годов. Здесь маршал провел несколько лет, пока не получил новое жилище на Зверинецкой улице. В настоящее время эта квартира находится в частной собственности и не доступна для посещения.
- Квартира на улице Зверинецкая, №21.
- Дача в Строгино.
- Квартира на проспекте Мира.
История Маршала Жукова в Москве
В 1935 году Георгий Жуков был назначен командующим частями Московского военного округа. С этого момента началось его неразрывное связывание с Москвой, которая стала его вторым домом. Первое место жительства маршала было в поселке Бабякино на территории современного города Химки. Но уже в 1936 году Жуков приобрел квартиру в доме 26 на Кутузовском проспекте, где и жил до конца своих дней.
Кутузовский проспект стал не только местом жительства маршала, но и своего рода полигоном для его экспериментов в области гражданского строительства. На протяжении многих лет Жуков вел активную работу по приведению в порядок домов и дорог Кутузовского проспекта. Он устанавливал рекорды по темпам строительства, добиваясь максимальной эффективности и экономии средств.
В период Великой Отечественной войны жилищной проблемы у маршала не было, поскольку многие организации и граждане предоставляли ему квартиры в различных районах Москвы. В одной из квартир на малой Калужской улице Жуков провел знаменитую «калужскую пленарную», где обсуждались вопросы боевого построения Красной Армии.
После Великой Победы маршал жил в своей квартире на Кутузовском проспекте, проводил рабочие встречи и принимал гостей. В частности, с ним здесь встречались лидеры других государств — Чарльз де Голль, Ричард Никсон, Фидель Кастро, Джимми Картер. Сегодня дом на Кутузовском проспекте, где жил маршал, является историко-культурным объектом, на его фасаде установлена мемориальная доска.
Таким образом, Москва была не только местом работы, но и домом для Георгия Жукова на протяжении многих лет. Он вел активную жизнь в городе, работал на благо его жителей, принимал деловых и гостей и оставил неизгладимый след в истории столицы.
Современные достопримечательности, связанные с именем маршала Жукова
Музей-заповедник «Маршал Жуков» — расположен в Москве на улице Верхняя Масловка, 23. Это место представляет собой дом, в котором маршал Жуков провел последние годы своей жизни. В музее представлены личные вещи маршала, документы, фотографии, а также экспозиция, посвященная его жизни и деятельности.
Мемориал памяти генерала Конева — на площади Маршала Жукова в Москве расположен мемориал в честь героя Советского Союза — генерала Конева, который вместе с Жуковым являлся одним из командующих Второй мировой войной. Мемориал красочно оформлен, на его вершине установлена статуя генерала.
Площадь Маршала Жукова — расположена в центре Москвы, недалеко от станции метро «Партизанская». На этой площади установлен памятник маршалу Жукову на коне, который является одним из самых популярных мест среди туристов.
- Памятник Воинам-универсалам — расположен возле Дворца молодежи на Маршаловской улице в Москве. Памятник был открыт в честь освободителей Одессы во время Второй мировой войны, в которых участвовал и маршал Жуков.
- Памятный знак «Советские войска в Берлине» — установлен в Марьино, Москва. Памятник был создан в честь освобождения Берлина Советской армией в 1945 году, которой руководил маршал Жуков.
Дом на Сретенке — один из домов, где жил маршал Жуков. Дом находится на улице Сретенка, 21, и имеет богатую историю. Во время своей жизни в этом доме маршал Жуков получил бриллиантовый меч от Великобритании в знак уважения.
Парк Победы — расположен в Москве на Кутузовском проспекте. Парк был создан в честь Победы в Великой Отечественной войне и является одним из самых больших парков в Москве. В парке есть историческое музейное здание, более 350 единиц боевой техники, а также памятник маршалу Жукову.